"Я не солист, но я чужд ансамблю".
Два (побоюсь слова «культурологический») вопроса занимают меня.

Первый — почему в краях заморских по сей день возможно написание патриотических песен, не предполагающих, что в процессе исполнения рубаха (кимоно, халат и т.п.), порванные в клочья, переместятся с музыканта на пол.

Второй вопрос обусловлен тем, что я дочитала «Гроздья гнева» — ибо я убеждена, что подобную книгу, написанную по-русски и посвященную Отчизне, я бы читать не смогла. Стейнбек обходится без снисходительности, без жалости, без демонстративного убожества действующих лиц — вероятно, потому, что автор из повествования практически полностью устранен: герои говорят сами за себя: лично или, если можно так выразиться, коллективным сознанием, — причем говорят достойно. К слову, не выношу в русскоязычной художественной литературе и переводах такого количества разговорной речи, но оно почему-то не вызывало протеста при чтении этого романа (и «О мышах и людях» тоже). Чувствую настоятельную потребность в том, чтобы мое предубеждение в отношении отечественной литературы развеялось.

@темы: Культурная бессистемность