Мне хочется написать стих, в котором я вывернусь наизнанку, до последнего шва и узелка, только я знаю, что жизнь моя перестала рифмоваться, что не все в принципе можно зарифмовать. Поэтому я напишу прозаическую миниатюру, только вот не смогу сказать, что меня здесь нет, что это не обо мне вовсе: мне не идут чужие лица - и особенно третье.
Посторонним вход разрешен, но под страхом выйти своим, а уходить не чужим больно. Даже просто не чужим, а не своим. [Я боюсь стороннести, даже если просто наблюдаю. Я хочу научиться быть спокойной, как кошка, сощурившаяся на солнце - нет, не бездомная, ибо ее дом - весь мир. Я не помню, сама ли я придумала эту мысль.] Я боюсь, что остановка закончится, а дальше пойдут все, кроме меня, но ведь я не перрон, а весь мир - не вагончик, должно быть наоборот. Я бы хотела сказать: интуиция подсказывает мне, что этого не случится; но она знает, что я ей не верю почти всегда - почему бы ей не подурачить меня? Не исключено, что я занималась как раз этим на ее месте.
Я подбираю слова, как код на чужом подъезде, не зная, какого чердака я там забыла. [Я умею писать понятно, но есть вещи, в которых я боюсь признаваться даже себе.]
Открыт сезон охоты на пианистов. [Вы знаете, что эти и некоторые другие слова - расчлененный мертворожденный стих?]
P.S. Люди не летают так, как птицы, ибо им дано летать во сне. Доброй ночи и летной погоды.